Анализ стихотворения облака-вокруг цветаева. Анализ стихотворенияоблака-вокругцветаева Облака вокруг купола анализ

03.03.2024 | Врачи

Многие поэты в своем творчестве обращались к об разу Москвы. В ней находили величие и пошлость ее превозносили и боготворили. Облик Москвы меняющийся каждую эпоху, постоянно запечатлевался и изменялся в произведениях художниках, поэтов, прозаиков. Отразилась она и в творчестве Марии Ивановны Цветаевой, получив особенных облик, запомнившийся многим читателям.

В 1916 году молодой Цветаевой был завершен цикл стихотворений о Москве, который можно было бы назвать нескончаемой хвалебной песнью городу. Вступительное стихотворение - "Облака - вокруг" - светлое, радостное, романтичное. Стихотворение является своеобразным подарком дочери поэтессы: откуда-то свысока, должно быть, с Воробьевых гор или с Кремлевского холма, поэтесса любуется городом и показывает его маленькой дочке Але. "Дивный и мирный град" она завещает своему ребенку и ее будущим детям:

Облака - вокруг,

Купола - вокруг,

Надо всей Москвой -

Сколько хватит рук! -

Возношу тебя, бремя лучшее,

Деревцо мое Невесомое!

Будет твой черед:

Тоже - дочери

Передашь Москву

С нежной горечью...

Выражение этой нежной горечи часто охватывает художницу слова при воспоминании о родном и любимом городе. Само стихотворение - легкое, невесомое, действительно выглядит как наказ ребенку - простой и понятный, но в то же время передающий тонкое лирическое настроение грядущей утраты того ценного, что хранилось долгие годы. Главным в столице для художницы слова является духовность - жива еще народная вера и стоят еще золотящиеся на солнце "сорок сороков церквей":

По церковке - все сорок сороков

И реющих над ними голубков… Вера и делает город особенным и единственным для поэтессы. Конечно, жители святого города не становятся святыми, оставаясь в чем-то грешными, а в чем-то убогими, однако близость Бога, хранящего столицу, позволяет им очиститься. Потому и покаяние, и слезы верующих обитателей города искренни и чисты:

На каторжные клейма,

На всякую болесть, -

Младенец Пантелеймон

У нас, целитель, есть.

Постоянное божественное присутствие создает непередаваемый тонкий духовный лад стихотворения. Появляется желание уйти, убежать от будничности и обычной жизни. Поэтому поэт в представлениях Цветаевой - "смиренный странник, во тьме поющий Бога". Москва в этом контексте - своеобразный ключ, лакмусовая бумажка, открывающая поэтессе ее истинную душу и истинное лицо:

Я - двойника нащупавший двойник -

Сквозь легкое лицо проступит - лик.

О, наконец тебя я удостоюсь,

Благообразия прекрасный пояс!

Национальное русское начало пронизывает все творчество Цветаевой, делая его трогательным и жестким одновременно. В дневнике есть следующая запись, полностью передающая образ Цветаевой - россиянки: "Родина не есть условность территории, а непреложность памяти и крови. Не быть в России, забыть Россию - может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри - тот потеряет ее лишь вместе с жизнью".

«Облачко» Марина Цветаева

Выплыло вдруг, розовея последним огнем.
Я поняла, что грущу не о нем,

Облачко, белое облачко с розовым краем
Вспыхнуло вдруг, отдаваясь вечерней судьбе.
Я поняла, что грущу о себе,
И закат мне почудился — раем.

Облачко, белое облачко с розовым краем
Кануло вдруг в беспредельность движеньем крыла.
Плача о нем, я тогда поняла,
Что закат мне — почудился раем.

Анализ стихотворения Цветаевой «Облачко»

После смерти Марины Цветаевой родственники и друзья буквально по крупицам восстановили ее архив, в котором нашли автограф стихотворения «Облачка». Дата создания это произведения неизвестна, однако оно, предположительно, было написано между 1906 и 1920 годами. Поначалу кажется, что его авторство принадлежит девочке-подростку, и в это легко можно было бы поверить в том случае, если бы стихотворение написал кто-то другой, а не Цветаева. Отличительной чертой ее поэзии была рассудительность и стремление казаться взрослой в ранний период творчества, а также некоторая простота и наивность, проскальзывающая в более поздних произведениях.

Предположительно, «Облачко» было создано в Коктебеле, где любила отдыхать Марина Цветаева. Примечательно, что именно здесь она познакомилась со своим будущим супругом Сергеем Эфроном. Это был период прощания поэтессы с детством, когда она вдруг ясно осознала, что самый важный период жизни уходит в прошлое, а впереди ждет неизвестность, пугающая и волнующая одновременно.

Наивная и слегка гротескная манера повествования в «Облачке» объясняется именно этой причиной: Цветаева пытается хотя бы мысленно вернуться в детство и испытать те же чувства, что и много лет назад . Однако вместо этого на нее накатывает грусть. Автор пытается понять, с чем это связано и вдруг осознает, что в тот момент, когда облачко «выплыло вдруг, розовея последним огнем», ее ощущения никак не были связаны с этим явлением. «Я поняла, что грущу не о нем», — подчеркивает поэтесса. Развивая эту мысль, она приходит к выводу, что стала жертвой ностальгии по прошлому. «Я грущу о себе», — признается Цветаева, удивляясь этому ощущению и, одновременно, не желая с ним расставаться.

Что именно вызвало в душе поэтессы бурю эмоций и слезы на глазах, даже для нее самой остается загадкой. Однако Цветаева все же приходит к выводу, что в обычном облачке она увидела не просто образ из своего детства, а нечто гораздо большее. «И закат мне – почудился раем», — отмечает автор. Образы наслаиваются один на другой, и вот уже создается четкая взаимосвязь между облачком и закатом, детством и тем самым раем, в который стремится душа каждого человека. Однако Цветаева приоткрывает завесу тайны, намекая на то, что рай на земле был всем нам доступен тогда, когда мы били маленькими. Но понимание этой простой истины приходит к человеку лишь с возрастом, тогда, когда что-либо вернуть или же изменить уже невозможно.

Ответ оставил Гость

Многие поэты в своемтворчестве обращались к об разу Москвы. В ней находили величие и пошлость еепревозносили и боготворили. Облик Москвы меняющийся каждую эпоху, постояннозапечатлевался и изменялся в произведениях художниках, поэтов, прозаиков.Отразилась она и в творчестве Марии Ивановны Цветаевой, получив особенныхоблик, запомнившийся многим читателям.

Выбор Москвы дляЦветаевой не случайно. Поэтесса родилась практически в самом центре Москвы, вдоме в Трехпрудном переулке. Для нее город стал чем-то большим, чем жизненноепространство.
В 1916 году молодойЦветаевой был завершен цикл стихотворений о Москве, который можно было быназвать нескончаемой хвалебной песнью городу. Вступительное стихотворение -«Облака - вокруг» - светлое, радостное, романтичное. Стихотворение являетсясвоеобразным подарком дочери поэтессы: откуда-то свысока, должно быть, сВоробьевых гор или с Кремлевского холма, поэтесса любуется городом и показываетего маленькой дочке Але. «Дивный и мирный град» она завещает своему ребенку иее будущим детям:

Облака - вокруг,
Купола - вокруг,
Надо всей Москвой -
Сколько хватит рук!-
Возношу тебя, бремялучшее,
Деревцо моеНевесомое!
Будет твой черед:
Тоже - дочери
Передашь Москву
С нежной горечью...

Выражение этойнежной горечи часто охватывает художницу слова при воспоминании о родном илюбимом городе. Само стихотворение - легкое, невесомое, действительно выглядиткак наказ ребенку - простой и понятный, но в то же время передающий тонкоелирическое настроение грядущей утраты того ценного, что хранилось долгие годы.Главным в столице для художницы слова является духовность - жива еще народнаявера и стоят еще золотящиеся на солнце «сорок сороков церквей»:

По церковке - всесорок сороков
И реющих над нимиголубков… Вера и делает городособенным и единственным для поэтессы. Конечно, жители святого города нестановятся святыми, оставаясь в чем-то грешными, а в чем-то убогими, однакоблизость Бога, хранящего столицу, позволяет им очиститься. Потому и покаяние, ислезы верующих обитателей города искренни и чисты:

На каторжныеклейма,
На всякую болесть,-
МладенецПантелеймон
У нас, целитель,есть.

Постоянноебожественное присутствие создает непередаваемый тонкий духовный ладстихотворения. Появляется желание уйти, убежать от будничности и обычной жизни.Поэтому поэт в представлениях Цветаевой - «смиренный странник, во тьме поющийБога». Москва в этом контексте - своеобразный ключ, лакмусовая бумажка,открывающая поэтессе ее истинную душу и истинное лицо:

Я - двойниканащупавший двойник -
Сквозь легкое лицопроступит - лик.
О, наконец тебя яудостоюсь,
Благообразияпрекрасный пояс!

Национальное русское начало пронизывает все творчествоЦветаевой, делая его трогательным и жестким одновременно. В дневнике естьследующая запись, полностью передающая образ Цветаевой - россиянки: «Родина неесть условность территории, а непреложность памяти и крови. Не быть в России,забыть Россию - может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком онавнутри - тот потеряет ее лишь вместе с жизнью».

Выбор Москвы для Цветаевой не случайно. Поэтесса родилась практически в самом центре Москвы, в доме в Трехпрудном переулке. Для нее город стал чем-то большим, чем жизненное пространство.
В 1916 году молодой Цветаевой был завершен цикл стихотворений о Москве, который можно было бы назвать нескончаемой хвалебной песнью городу. Вступительное стихотворение — «Облака — вокруг» — светлое, радостное, романтичное. Стихотворение является своеобразным подарком дочери поэтессы: откуда-то свысока, должно быть, с Воробьевых гор или с Кремлевского холма, поэтесса любуется городом и показывает его маленькой дочке Але. «Дивный и мирный град» она завещает своему ребенку и ее будущим детям:

Облака — вокруг,
Купола — вокруг,
Надо всей Москвой —
Сколько хватит рук! —
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо мое Невесомое!
Будет твой черед:
Тоже — дочери
Передашь Москву
С нежной горечью...

Выражение этой нежной горечи часто охватывает художницу слова при воспоминании о родном и любимом городе. Само стихотворение — легкое, невесомое, действительно выглядит как наказ ребенку — простой и понятный, но в то же время передающий тонкое лирическое настроение грядущей утраты того ценного, что хранилось долгие годы. Главным в столице для художницы слова является духовность — жива еще народная вера и стоят еще золотящиеся на солнце «сорок сороков церквей»:

По церковке — все сорок сороков
И реющих над ними голубков… Вера и делает город особенным и единственным для поэтессы. Конечно, жители святого города не становятся святыми, оставаясь в чем-то грешными, а в чем-то убогими, однако близость Бога, хранящего столицу, позволяет им очиститься. Потому и покаяние, и слезы верующих обитателей города искренни и чисты:

На каторжные клейма,
На всякую болесть, —
Младенец Пантелеймон
У нас, целитель, есть.

Постоянное божественное присутствие создает непередаваемый тонкий духовный лад стихотворения. Появляется желание уйти, убежать от будничности и обычной жизни. Поэтому поэт в представлениях Цветаевой — «смиренный странник, во тьме поющий Бога». Москва в этом контексте — своеобразный ключ, лакмусовая бумажка, открывающая поэтессе ее истинную душу и истинное лицо:

Я — двойника нащупавший двойник —
Сквозь легкое лицо проступит — лик.
О, наконец тебя я удостоюсь,
Благообразия прекрасный пояс!

Национальное русское начало пронизывает все творчество Цветаевой, делая его трогательным и жестким одновременно. В дневнике есть следующая запись, полностью передающая образ Цветаевой — россиянки: «Родина не есть условность территории, а непреложность памяти и крови. Не быть в России, забыть Россию — может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри — тот потеряет ее лишь вместе с жизнью».

Сочинение

1. Обрат Москвы в произведениях русских поэтов.
2. Место столицы в жизни и творчестве Цветаевой.
3. Анализ стихотворения «Облака - вокруг».
4 Анализ стихотворения «По церковке - все сорок сороков».
5. Собирательный образ Москвы.

Выбор Москвы как постоянного пространства многих своих произведений для Цветаевой не случайно. Поэтесса родилась практически в самом центре Москвы, в доме в Трехпрудном переулке. Для нее город стал чем-то большим, чем жизненное пространство. Он органически переплелся с идеалами и мечтами Цветаевой, становясь постоянным для многих ее произведений.

В ее раннем творчестве город предстает как воплощение гармонии и изящества. В стихотворении «Домики старой Москвы» город - символ минувшей эпохи. В тексте множество слов и понятий, передающих налет чего-то старинного, но дорогого:

Домики с знаком породы
С видом его сторожей...
Синие подмосковные холмы,
В воздухе чуть теплом - пыль и деготь...

«Вековые ворота», «деревянный забор», «потолки расписные», «домики с знаком породы» - подобные эпитеты передают терпкий, чуть горьковатый запах старины, родной и памятной, при этом не утратившей еще своей красоты и привлекательности. Характерен для этого стихотворения особый стиль, аллегорическое изображение говора москвича - ладного, слегка напевного. Это передается не только оригинальным размером стихотворения, но и часто встречающимися диалектизмами, чисто московскими словами и выражениями.

В 1916 году молодой Цветаевой был завершен цикл стихотворений о Москве, который можно было бы назвать нескончаемой хвалебной песнью городу. Вступительное стихотворение - «Облака - вокруг» - светлое, радостное, романтичное. Стихотворение является своеобразным подарком дочери поэтессы: откуда-то свысока, должно быть, с Воробьевых гор или с Кремлевского холма, поэтесса любуется городом и показывает его маленькой дочке Але. «Дивный и мирный град» она завещает своему ребенку и ее будущим детям:

Облака - вокруг,
Купола - вокруг,
Надо всей Москвой -
Сколько хватит рук! -
Возношу тебя, бремя лучшее,
Деревцо мое Невесомое!
Будет твой черед:
Тоже - дочери
Передашь Москву
С нежной горечью...

По церковке - все сорок сороков
И реющих над ними голубков,

И Спасские - с цветами - ворота,
Где шапка православного снята.
И целых сорок сороков церквей
Смеются над гордынею царей!
Семь холмов - как семь колоколов,
На семи колоколах колокольни.
Всех счетом: сорок сороков, -
Колокольное семихолмие!

Вера, пропитавшая текст стихотворения и разлитая практически в каждой строчке, и делает город особенным и единственным для поэтессы. Конечно, жители святого города не становятся святыми, оставаясь в чем-то грешными, а в чем-то убогими, однако близость Бога, хранящего столицу, позволяет им очиститься. Потому и покаяние, и слезы верующих обитателей города искренни и чисты:

На каторжные клейма,
На всякую болесть, -
Младенец Пантелеймон
У нас, целитель, есть.

Постоянное божественное присутствие создает непередаваемый тонкий духовный лад стихотворения. Появляется желание уйти, убежать от будничности и обычной жизни. Поэтому поэт в представлениях Цветаевой - «смиренный странник, во тьме поющий Бога». Москва в этом контексте - своеобразный ключ, лакмусовая бумажка, открывающая поэтессе ее истинную душу и истинное лицо:

Я - двойника нащупавший двойник -
Сквозь легкое лицо проступит - лик.
О, наконец тебя я удостоюсь,
Благообразия прекрасный пояс!

Центром творчества поэтессы, посвященного родному городу, становится цикл «Стихи о Москве», куда и входит последнее стихотворение. Это собрание текстов, посвященных одному и тому же городу, пронизано странным, но прекрасным настроением взволнованности, светлой грусти и какой-то бесшабашной радости.

Город становится особым даром, данным Богом, которой нельзя принять, а надо отдавать другим людям, преумножив и расширив рамки своих чувств. Дарит Цветаева Москву и своей дочери, и своему возлюбленному - известному поэту серебряного века О. Э. Мандельштаму - в качестве доказательства любви к ним, в качестве залога подлинности чувств и слов:

Из рук моих - нерукотворный град
Прими, мой странный, мой прекрасный брат...
И встанешь ты, исполнен дивных сил...
Ты не раскаешься, что ты меня любил.

Именно благодаря своей духовности и душевной чистоте жителей Москва и становится аналогом обручального кольца, «градом нерукотворным», живым не только в физическом плане, но и в человеческих сердцах.

Москва - наследство, полученное от предков. Это город, объединяющий своим существованием в одно целое историю и веру, дающиеся человеку единожды в жизни. Кровная связь с землей своих предков, светлые воспоминания о родном городе и доме и делают человека настоящей личностью. Неслучайно венчает цикл стихотворений о Москве произведение, в котором поэтесса описывает день своего появления на свет:

Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.

Национальное русское начало пронизывает все творчество Цветаевой, делая его трогательным и жестким одновременно. В дневнике есть следующая запись, полностью передающая образ Цветаевой - россиянки: «Родина не есть условность территории, а непреложность памяти и крови. Не быть в России, забыть Россию - может бояться лишь тот, кто Россию мыслит вне себя. В ком она внутри - тот потеряет ее лишь вместе с жизнью».